Мой дедушка, Анищенко Иван Фёдорович, родился 4 февраля 1925 года в селе Новое Место Новозыбковского района Брянской области. Спустя 2 года его родители переселились в поселок в четырех километрах от села, там прошло его детство. У него был неродной брат по матери, он окончил педагогический институт, стал педагогом, а потом директором школы. Были у него две старшие сестры: одна - педагог, а вторая - медсестра. Родители обычные колхозники, занимались сельским хозяйством, они с детства привлекали Ивана Фёдоровича к сельскому делу. Он охотно помогал им, в семилетнюю школу ходил в село, в трех километрах от поселка. Учился охотно, без принуждения, очень любил читать художественную литературу хотя условий для чтения было мало т.к. света, радио не было, пользовались керосиновыми лампами, свечами.
Закончил первое в своей жизни образовательное учреждение в 1939 году с похвальной грамотой, после чего поступил в сельскохозяйственный техникум - единственное учебное заведение, которое было в городе Новозыбков. Окончившие его ребята, получали специальность агронома. Что особенное было в учебном процессе техникума?
Первое - обучение военному делу: вел обучение военрук , прошедший войну с Японии на реке Халхин Гол и награжденный орденом Красная Звезда. Учащиеся восхищались его наградой, а особенно его познанием в военном деле, а так же его требовательностью и обязательностью. Изучали оружие, которое было на вооружении армии, изучали мотоцикл, автомашину, а также умению пользоваться оружием и всему тому, что необходимо знать настоящему солдату. Было обязательным положение сдать на значок ГТО, Ворошиловский стрелок и другие значки. Знания, полученные в процессе военной подготовки очень пригодились ему впоследствии на войне. Он часто вспоминал своего военрука и был ему благодарен.
Второе, что ему запомнилось в учебном процессе - это обучение немецкому языку. Вероятным противником считалась в то время Германия. Преподаватель немецкого языка была по национальности немка, пожилая и очень требовательная. По окончании курса немецкого языка все учащиеся могли говорить на немецком языке, кто хуже, кто лучше, и в дальнейшем ему очень пригодились его познания в немецком языке.
Закончить техникум ему не удалось в связи с начавшейся Великой Отечественной войной. Фронт очень быстро приближался, село располагалось в 15 километрах от Белоруссии . В июле уже были слышны артиллерийская канонада . Вскоре они узнали, что получен приказ Сталина о Всеобщей эвакуации населения на Восток со скотом, а что невозможно эвакуировать - необходимо уничтожать.
Фронт приближался и некоторые руководители , особенно коммунисты уезжали в тыл, но сельское население об эвакуации не помышляло, его брат также уехал на Восток.
В печати была информация, что коммунисты, комсомольцы, евреи будут уничтожаться немцами. Комсомольские билеты его и сестер он поместил в кувшин и зарыл в огороде, надеясь, что они пригодятся, и что немцы, если и займут нашу территорию, то все равно они будут изгнаны. В этом была твердая уверенность. Несмотря на то, что жили на поселке - к войне готовились и вырыли на огороде блиндаж, и вот фронт приблизился и снаряды начали лететь через них в сторону города. Появились отступающие солдаты: пешие, конные. Настроение и вид солдат был удручающий, дедушка и его семья также были не в лучшем настроении, не зная, как будет складываться дальнейшая обстановка.
Одна из ночей июля была спокойной, а утром, часов в 8, они увидели приближающуюся колонну немцев через их поселок. Они не прятались, вышли на улицу и смотрели, как шли колонны. Немецкие солдаты были веселые, самодовольные с засученными рукавами. Колонна шла около часа , видимо, по трассе через село основной шла техника и поэтому пехоту они пустили проселочной дорогой. К вечеру они получили информацию, что в их село прибыли гестаповцы и что по записке, которую они получили, было арестовано 12 человек, вывезено за село и расстреляно в овраге. Это сообщение конечно их не обрадовало, а заставило волноваться и ждать чего-то худшего.
Вскоре всем взрослым жителям были выданы временные удостоверения на право передвижения по своей территории. Прошло около месяца, они получили извещение на сдачу налога зерновыми. Однажды дедушка повез зерновые на сдачу в заготзерно, сдал его и возвращался на бричке домой по городу. Кругом по тротуару прогуливались немцы, он старался побыстрее проехать и вдруг сзади услышал: "Halt!" ("стоять!") Он почувствовал, что это относится к нему и начал вожжами дергать, чтобы лошадь побежала быстрее, что она и делала. Вдруг он услышал позади себя стук кованых сапог, затем окрик : "Schwein!" ("свинья!") и удар плёткой сзади по спине, он обернулся и увидел офицера и спросил его по-немецки : "За что?". Офицер присел на бричку и с удивлением спросил: "Откуда ты знаешь немецкий язык?" На что ему ответил: "Учил в школе" Он проехал метров 100, извинился за удар и спрыгнул. Так мой дедушка получил первое знакомство с немцами. Этой же ночью, часов в 11 к ним пожаловали с повязками на рукавах полицейские, расспросив о немцах "Мы поняли, что это не полицейские, а партизаны", они начали просить одежду, мать покормила их и они начали собирать, что можно и дедушка отдал свой пиджак, в котором ездил в город, забыв что там находится его удостоверение. Эта забывчивость ему стала очень дорогой. Утром он вспомнил, что удостоверения нет и пошел в село к старосте. Староста оказался хорошим знакомым отца, он ему рассказал что вчера отвозя налог, где-то потерял удостоверение. Староста говорит : "В таком случае тебе необходимо, чтобы жильцы поселка поручились за тебя, для чего напиши заявление о потере удостоверения и пусть жители распишутся на нем, потом придешь ко мне, я также подпишу, заверю печатью и ты пойдешь в город к бургомистру, где комиссия, включая немецких представителей от гестапо, рассмотрит твое заявление и решит, что делать. "На следующий день он отправился в город к бургомистру. Но самочувствие его конечно было не из завидных. Его вызвали на комиссию и начали допрашивать, как он потерял документ и все-таки ему выписали новое удостоверение, предупредив, что если оно окажется у партизан, то "ты знаешь, что в таком случае делают".
Постепенно партизанское движение в области все больше усиливалось, особенно на железной дороге, которая от них находилась на расстоянии 10 км. Время шло, периодически советские самолеты сбрасывали листовки в которых сообщалось о фронтовых делах, о поражении под Москвой немцев, а потом в Сталинграде, после чего немцы были в трауре. Естественно, что это вселяло надежды на скорое освобождение.
Еще одно неприятное событие пришлось пережить в июле 1943 года. Дедушке вручили повестку из сельской управы на отправку его в Германию на n-e число. Этого он боялся больше всего, особенно его родители и сестры. С ними жила 80-летняя бабушка, она придумала свой способ, как спасти его от Германии. За два дня до отправки она приготовила настойку из каких-то трав и велела ему закапывать в глаза 3 раза в день. Уже после первого дня глаза его стали красными, а в день отправки - еще хуже. Тем не менее его собирали в дорогу, не надеясь на возвращение обратно. Перед отправкой на станцию существовала на приемном пункте медицинская комиссия, проверяющая на мед. пригодность для отправления в Германию. Все врачи, кроме глазного, признали его годным к отправке. Глазной же врач сразу обратил внимание на неестественное состояние его глаз, стал внимательно рассматривать их, после осмотра он спросил:"Что с глазами?". На что дедушка ему ответил, что у него полгода как появилась трахома, и что он лечится в местной больнице. Врач спросил справку о болезни, но дедушка ответил, что у него её нет. Врач через переводчика сказал, что у него нет трахомы, а что - пока не понятно. Позвали старшую комиссии и долго спорили. Он их разговор понимал, а они поняли что краснота глаз вызвана не трахомой, а искусственно. Еще раз спросили, чем он закапывал в глаза, на что он ответил, что ничем. Потом ему велели выйти в коридор, через полчаса вызвали и сказали, что через три месяца опять будет призыв и он должен прийти к ним. Он вышел на улицу, где было много таких, как он с родителями, со слезами на глазах, а он был в радости. Родители и сестры увидели это на его лице. Они прибыли домой в полном здравии. Как они были благодарны бабушке - нет конца. А через два месяца они были освобождены Советской армией. Так дедушка уклонился от Германии, хотя менее чем через 2 года ему пришлось бывать в Германии уже в качестве победителя.
Менее чем через неделю всё мужское население после освобождения Советской армией было мобилизовано. Пройдя медицинскую комиссию, годные призывники, в том числе и он, были отправлены в сторону фронта на сборный пункт, где началась ускоренная военная подготовка азам военного дела. "Не могу не упомянуть о том, что командование нашей армией предвзято отнеслось к мобилизованным с оккупированной территории. Да, часть призванных должна была быть призванными в армию еще до прихода немцев, но военкоматы почему- то из-за быстрого приближения фронта не сделали этого, и вины нашей в том, что мы остались не мобилизованными -не было." Вскоре их обмундировали, но к сожалению в старую одежду. Спустя две с половиной недели их отправили на фронт. Среди них были и штрафники. В первом бою их рота понесла большие потери, два его друга были ранены, оставшихся солдат отправили на пересыльном в пункт для переформирования. Вскоре их одели в новую форму, а затем прибыли "вербовщики" , которые отбирали себе солдат для службы в их частях. Его направили в кавалерийскую часть, казачий корпус, которая периодически использовалась на центральном направлении фронта. С момента мобилизации и до конца войны три раза на него оформляли в штабе полка направление в военное училище, но дальше штаба корпуса документы не уходили, а возвращались обратно. Причина - нахождение под оккупацией, независимо от того, что он в момент оккупации был несовершеннолетним. Имея почти среднее образование, за время войны и до ее окончания, он оставался рядовым солдатом, хотя получил около 15-ти благодарностей от Сталина за взятие городов, начиная от Минска и городов Польши и Германии. Служба в кавалерии ему нравилась. Во - первых, наверное, потому, что он вырос, общаясь с детства с лошадьми, а во - вторых - его воинская часть беспрерывно передвигалась и использовалась, когда было необходимо командованию решать какую-то особую задачу, а это возможно только на лошадях. Иногда за ночь они преодолевали до 100 км и появлялись внезапно там, где их не ждали. При необходимости, они использовались как пехота, для чего к седлу была прикреплена сапёрная лопата - необходимый инструмент для пехотинца. Невольно у каждого, кто будет читать эти строки может возникнуть вопрос: "А ходили ли они в атаку в конном строю?" Он отвечает: "За все время войны, участвовал в атаке только один раз - это было в Польше, они наступали, а немцы, параллельно нашей дороге - отступали, на расстоянии 1 км двигалась колонна отступающих немцев." Командир полка дал команду нашему командиру эскадрона развернуться и уничтожить эту колонну немцев. Для облегчения нашей операции командир полка смог бы дать команду артиллеристам сделать предварительно артиллерийскую подготовку, но этого сделано не было. Мы, рысью и галопом, развернувшись мчались к приближающимся немцам." К их удивлению, немцы не стали убегать, а быстро приняли боевое положение и подпустив их не более, чем на 100 м, открыли шквальный огонь со всех видов оружия. В передних рядах начали падать с лошадей солдаты, в том числе и командир эскадрона, затем командир его взвода, его лошадь ранена в ногу и он через её голову полетел вниз и лёжа начал отстреливаться от немцев. Немцы поняли, что атаку отбили, начали быстро отходить в лес. Только потом было предпринята артиллерийская подготовка, но эффект её уже был не тот, который мог быть эффективнее, если бы подготовка была начата раньше. В итоге командир эскадрона был тяжело ранен и почти половина личного состава эскадрона. Таков исход этой первой и последней конной атаки.
В дальнейшем военные будни были похожи один на другой, только больше приобреталось опыта.
Еще был особо выделяющийся эпизод уже когда они перешли на территорию Германии. Было получено задание их эскадрону не на лошадях, а пешим порядком, в белых халатах выйти в тыл противника, сделать "разведку с боем" и желать взять "языка". Они использовали в основном лесную местность и прошли примерно 10 км, впереди был поселок, через который проходила трасса. Была послана разведка для изучения обстановки. Вскоре разведка вернулась и доложила, что населения и немцев нет в поселке. Эскадрон вошел в поселок, расставил с двух сторон трассы по 10 человек дозорных. Несколько часов не было никакого движения, к вечеру командир эскадрона поручил ему, как связному, идти в северную сторону и снять дозор для возвращения обратно в часть. Только он вошел в крайний дом, где располагался дозор, как солдаты увидели небольшую двигающуюся колонну немцев, идущую в их сторону. Было решено подпустить на самое близкое расстояние и открыть по колонне огонь. Немцы не ожидали здесь неприятеля, оружие было не наготове. Выделялся офицер колонне, было решено не стрелять, а взять его живым, в качестве "языка". Подпустив немцев на самое близкое расстояние, они дружно открыли огонь. Такого внезапного огня немцы не ожидали и поэтому вся группа, кроме офицера , около 30 человек - была уничтожена. Офицер был взят в плен. После этого они быстро снялись и двинулись в сторону расположения эскадрона. Был снят и второй дозор с южной стороны. У пленного офицера они узнали, что западнее их в поселке должна быть воинская часть около батальона Власовцев. В их планы вступать в бой имея "языка" не входило, они выступили в обратную сторону в свою часть. Пройдя полпути, задний дозор сообщил, что за ними движутся Власовцы, слышна русская речь. Командир эскадрона спросил : "Кто останется задержать Власовцев с ручным пулеметом?" Согласились два солдата: пулеметчик и его помощник, остаться для задержания противника, выбрав удобную позицию для этого. Они пошли в сторону своей части. Через минут 15 они услышали сзади пулеметную стрельбу, длившуюся около 10 минут. Потом стрельба прекратилась. Они благополучно вернулись в свое расположение, хотя благополучным это назвать нельзя, т.к. потеряли двух солдат. Их убили. За эту операцию "разведку с боем" он был награжден медалью "За отвагу".
Ещё ему запомнился отчетливо день наступления на Берлин. Это было 16 апреля. Их кавалерийская дивизия находилась на окраине леса и ждала приказа наступления после сильной артиллерийской подготовки и прорыва обороны. Их дивизия должна войти в этот прорыв и уничтожать отступающих немцев по мере складывающейся обстановки. Было очень тихо, небольшой снежок прикрывал землю. Солдаты лежали на сосновых ветках, но спать не хотелось, все понимали, что это последнее сражение за Берлин, и что немцы будут отчаянно сопротивляться, т.к они уже на своей территории, а говорят "дома и стены помогают". Они знали, что в 4 часа утра начнется сильная артиллерийская подготовка, а перед ней засветятся тысячи электрических фар, направленных в сторону немецкой обороны для устрашения и поднятия паники. И вот 4 часа. Засветились яркие фары, а затем началась артиллерийская канонада. За прошедшие почти 2 года войны такого шквала огня они не испытывали. Лошади, уже привыкшие к стрельбе, дрожали. Такого состояния их еще не было. Волнение было очень сильное и оно передавалось солдатам. После получасовой подготовки и после входа в прорыв танков, была дана команда их части двигаться вперед. Земля сплошь была в воронках, в окопах много лежачих немцев. Несколько рядом окопов и везде убитые немцы и искореженная техника. Зрелище не из приятных. Потом танки настигли по трассе отступающих немцев, но все они были неживые. Немцы не ожидали столь быстрого продвижения в начале танков, а потом кавалерии. Чем дальше они продвигались вперед, тем яростнее сопротивлялись немцы. Им все чаще приходилось слезать с лошадей, отдавать их коноводам, а самим действовать как пехота. Берлин становился всё ближе и ближе. Ко 2 мая, преодолевая отчаянное сопротивление немцев, они подошли к пригороду Берлина. 2 мая командование получило задание взять определенный сектор Берлина. 3 мая их полк задание выполнил, была взята та часть Берлина, которую необходимо было взять. Потери полка были значительные. Каждый солдат понимал что это последний бой в этой войне и каждому хотелось остаться живым и ощутить этот вкус победы. Для них 3 мая был концом войны. Остальную часть Берлина штурмовали другие армейские части - это танковые и штурмовые части пехоты.
8 мая Берлин был взят, а 9 мая был окончательно объявлен День Победы. Их полку было поручено проехать по брусчатке Берлина вместе с другими кавалерийскими частями. И неслучайно. Была сложена песня: "Едут едут по Берлину наши казаки". За взятие Берлина мой дед был награжден орденом Красная Звезда. Такими наградами обычно награждали офицеров. И ему, рядовому солдату, было очень приятно получать такую награду. Такую, какую получил его военрук техникума и которому он очень завидовал. Через несколько дней 7 кавалерийский корпус, куда входил наш 158 кавалерийский полк, был направлен своим ходом на Родину до станции Брест. Они проезжали через все крупные города Германии, Польши, в том числе и через Варшаву, и, конечно, зачастую с песнями. И его роль запевалы часто использовалась под полковую музыку. Аплодисментами провожали их люди с цветами. "Еще больше ощущение радости охватывало нас, понимая, что мы действительно прекрасно выполнили свой гражданский долг не только перед народами нашей страны, но и перед народами европейских стран!"
Закончил первое в своей жизни образовательное учреждение в 1939 году с похвальной грамотой, после чего поступил в сельскохозяйственный техникум - единственное учебное заведение, которое было в городе Новозыбков. Окончившие его ребята, получали специальность агронома. Что особенное было в учебном процессе техникума?
Первое - обучение военному делу: вел обучение военрук , прошедший войну с Японии на реке Халхин Гол и награжденный орденом Красная Звезда. Учащиеся восхищались его наградой, а особенно его познанием в военном деле, а так же его требовательностью и обязательностью. Изучали оружие, которое было на вооружении армии, изучали мотоцикл, автомашину, а также умению пользоваться оружием и всему тому, что необходимо знать настоящему солдату. Было обязательным положение сдать на значок ГТО, Ворошиловский стрелок и другие значки. Знания, полученные в процессе военной подготовки очень пригодились ему впоследствии на войне. Он часто вспоминал своего военрука и был ему благодарен.
Второе, что ему запомнилось в учебном процессе - это обучение немецкому языку. Вероятным противником считалась в то время Германия. Преподаватель немецкого языка была по национальности немка, пожилая и очень требовательная. По окончании курса немецкого языка все учащиеся могли говорить на немецком языке, кто хуже, кто лучше, и в дальнейшем ему очень пригодились его познания в немецком языке.
Закончить техникум ему не удалось в связи с начавшейся Великой Отечественной войной. Фронт очень быстро приближался, село располагалось в 15 километрах от Белоруссии . В июле уже были слышны артиллерийская канонада . Вскоре они узнали, что получен приказ Сталина о Всеобщей эвакуации населения на Восток со скотом, а что невозможно эвакуировать - необходимо уничтожать.
Фронт приближался и некоторые руководители , особенно коммунисты уезжали в тыл, но сельское население об эвакуации не помышляло, его брат также уехал на Восток.
В печати была информация, что коммунисты, комсомольцы, евреи будут уничтожаться немцами. Комсомольские билеты его и сестер он поместил в кувшин и зарыл в огороде, надеясь, что они пригодятся, и что немцы, если и займут нашу территорию, то все равно они будут изгнаны. В этом была твердая уверенность. Несмотря на то, что жили на поселке - к войне готовились и вырыли на огороде блиндаж, и вот фронт приблизился и снаряды начали лететь через них в сторону города. Появились отступающие солдаты: пешие, конные. Настроение и вид солдат был удручающий, дедушка и его семья также были не в лучшем настроении, не зная, как будет складываться дальнейшая обстановка.
Одна из ночей июля была спокойной, а утром, часов в 8, они увидели приближающуюся колонну немцев через их поселок. Они не прятались, вышли на улицу и смотрели, как шли колонны. Немецкие солдаты были веселые, самодовольные с засученными рукавами. Колонна шла около часа , видимо, по трассе через село основной шла техника и поэтому пехоту они пустили проселочной дорогой. К вечеру они получили информацию, что в их село прибыли гестаповцы и что по записке, которую они получили, было арестовано 12 человек, вывезено за село и расстреляно в овраге. Это сообщение конечно их не обрадовало, а заставило волноваться и ждать чего-то худшего.
Вскоре всем взрослым жителям были выданы временные удостоверения на право передвижения по своей территории. Прошло около месяца, они получили извещение на сдачу налога зерновыми. Однажды дедушка повез зерновые на сдачу в заготзерно, сдал его и возвращался на бричке домой по городу. Кругом по тротуару прогуливались немцы, он старался побыстрее проехать и вдруг сзади услышал: "Halt!" ("стоять!") Он почувствовал, что это относится к нему и начал вожжами дергать, чтобы лошадь побежала быстрее, что она и делала. Вдруг он услышал позади себя стук кованых сапог, затем окрик : "Schwein!" ("свинья!") и удар плёткой сзади по спине, он обернулся и увидел офицера и спросил его по-немецки : "За что?". Офицер присел на бричку и с удивлением спросил: "Откуда ты знаешь немецкий язык?" На что ему ответил: "Учил в школе" Он проехал метров 100, извинился за удар и спрыгнул. Так мой дедушка получил первое знакомство с немцами. Этой же ночью, часов в 11 к ним пожаловали с повязками на рукавах полицейские, расспросив о немцах "Мы поняли, что это не полицейские, а партизаны", они начали просить одежду, мать покормила их и они начали собирать, что можно и дедушка отдал свой пиджак, в котором ездил в город, забыв что там находится его удостоверение. Эта забывчивость ему стала очень дорогой. Утром он вспомнил, что удостоверения нет и пошел в село к старосте. Староста оказался хорошим знакомым отца, он ему рассказал что вчера отвозя налог, где-то потерял удостоверение. Староста говорит : "В таком случае тебе необходимо, чтобы жильцы поселка поручились за тебя, для чего напиши заявление о потере удостоверения и пусть жители распишутся на нем, потом придешь ко мне, я также подпишу, заверю печатью и ты пойдешь в город к бургомистру, где комиссия, включая немецких представителей от гестапо, рассмотрит твое заявление и решит, что делать. "На следующий день он отправился в город к бургомистру. Но самочувствие его конечно было не из завидных. Его вызвали на комиссию и начали допрашивать, как он потерял документ и все-таки ему выписали новое удостоверение, предупредив, что если оно окажется у партизан, то "ты знаешь, что в таком случае делают".
Постепенно партизанское движение в области все больше усиливалось, особенно на железной дороге, которая от них находилась на расстоянии 10 км. Время шло, периодически советские самолеты сбрасывали листовки в которых сообщалось о фронтовых делах, о поражении под Москвой немцев, а потом в Сталинграде, после чего немцы были в трауре. Естественно, что это вселяло надежды на скорое освобождение.
Еще одно неприятное событие пришлось пережить в июле 1943 года. Дедушке вручили повестку из сельской управы на отправку его в Германию на n-e число. Этого он боялся больше всего, особенно его родители и сестры. С ними жила 80-летняя бабушка, она придумала свой способ, как спасти его от Германии. За два дня до отправки она приготовила настойку из каких-то трав и велела ему закапывать в глаза 3 раза в день. Уже после первого дня глаза его стали красными, а в день отправки - еще хуже. Тем не менее его собирали в дорогу, не надеясь на возвращение обратно. Перед отправкой на станцию существовала на приемном пункте медицинская комиссия, проверяющая на мед. пригодность для отправления в Германию. Все врачи, кроме глазного, признали его годным к отправке. Глазной же врач сразу обратил внимание на неестественное состояние его глаз, стал внимательно рассматривать их, после осмотра он спросил:"Что с глазами?". На что дедушка ему ответил, что у него полгода как появилась трахома, и что он лечится в местной больнице. Врач спросил справку о болезни, но дедушка ответил, что у него её нет. Врач через переводчика сказал, что у него нет трахомы, а что - пока не понятно. Позвали старшую комиссии и долго спорили. Он их разговор понимал, а они поняли что краснота глаз вызвана не трахомой, а искусственно. Еще раз спросили, чем он закапывал в глаза, на что он ответил, что ничем. Потом ему велели выйти в коридор, через полчаса вызвали и сказали, что через три месяца опять будет призыв и он должен прийти к ним. Он вышел на улицу, где было много таких, как он с родителями, со слезами на глазах, а он был в радости. Родители и сестры увидели это на его лице. Они прибыли домой в полном здравии. Как они были благодарны бабушке - нет конца. А через два месяца они были освобождены Советской армией. Так дедушка уклонился от Германии, хотя менее чем через 2 года ему пришлось бывать в Германии уже в качестве победителя.
Менее чем через неделю всё мужское население после освобождения Советской армией было мобилизовано. Пройдя медицинскую комиссию, годные призывники, в том числе и он, были отправлены в сторону фронта на сборный пункт, где началась ускоренная военная подготовка азам военного дела. "Не могу не упомянуть о том, что командование нашей армией предвзято отнеслось к мобилизованным с оккупированной территории. Да, часть призванных должна была быть призванными в армию еще до прихода немцев, но военкоматы почему- то из-за быстрого приближения фронта не сделали этого, и вины нашей в том, что мы остались не мобилизованными -не было." Вскоре их обмундировали, но к сожалению в старую одежду. Спустя две с половиной недели их отправили на фронт. Среди них были и штрафники. В первом бою их рота понесла большие потери, два его друга были ранены, оставшихся солдат отправили на пересыльном в пункт для переформирования. Вскоре их одели в новую форму, а затем прибыли "вербовщики" , которые отбирали себе солдат для службы в их частях. Его направили в кавалерийскую часть, казачий корпус, которая периодически использовалась на центральном направлении фронта. С момента мобилизации и до конца войны три раза на него оформляли в штабе полка направление в военное училище, но дальше штаба корпуса документы не уходили, а возвращались обратно. Причина - нахождение под оккупацией, независимо от того, что он в момент оккупации был несовершеннолетним. Имея почти среднее образование, за время войны и до ее окончания, он оставался рядовым солдатом, хотя получил около 15-ти благодарностей от Сталина за взятие городов, начиная от Минска и городов Польши и Германии. Служба в кавалерии ему нравилась. Во - первых, наверное, потому, что он вырос, общаясь с детства с лошадьми, а во - вторых - его воинская часть беспрерывно передвигалась и использовалась, когда было необходимо командованию решать какую-то особую задачу, а это возможно только на лошадях. Иногда за ночь они преодолевали до 100 км и появлялись внезапно там, где их не ждали. При необходимости, они использовались как пехота, для чего к седлу была прикреплена сапёрная лопата - необходимый инструмент для пехотинца. Невольно у каждого, кто будет читать эти строки может возникнуть вопрос: "А ходили ли они в атаку в конном строю?" Он отвечает: "За все время войны, участвовал в атаке только один раз - это было в Польше, они наступали, а немцы, параллельно нашей дороге - отступали, на расстоянии 1 км двигалась колонна отступающих немцев." Командир полка дал команду нашему командиру эскадрона развернуться и уничтожить эту колонну немцев. Для облегчения нашей операции командир полка смог бы дать команду артиллеристам сделать предварительно артиллерийскую подготовку, но этого сделано не было. Мы, рысью и галопом, развернувшись мчались к приближающимся немцам." К их удивлению, немцы не стали убегать, а быстро приняли боевое положение и подпустив их не более, чем на 100 м, открыли шквальный огонь со всех видов оружия. В передних рядах начали падать с лошадей солдаты, в том числе и командир эскадрона, затем командир его взвода, его лошадь ранена в ногу и он через её голову полетел вниз и лёжа начал отстреливаться от немцев. Немцы поняли, что атаку отбили, начали быстро отходить в лес. Только потом было предпринята артиллерийская подготовка, но эффект её уже был не тот, который мог быть эффективнее, если бы подготовка была начата раньше. В итоге командир эскадрона был тяжело ранен и почти половина личного состава эскадрона. Таков исход этой первой и последней конной атаки.
В дальнейшем военные будни были похожи один на другой, только больше приобреталось опыта.
Еще был особо выделяющийся эпизод уже когда они перешли на территорию Германии. Было получено задание их эскадрону не на лошадях, а пешим порядком, в белых халатах выйти в тыл противника, сделать "разведку с боем" и желать взять "языка". Они использовали в основном лесную местность и прошли примерно 10 км, впереди был поселок, через который проходила трасса. Была послана разведка для изучения обстановки. Вскоре разведка вернулась и доложила, что населения и немцев нет в поселке. Эскадрон вошел в поселок, расставил с двух сторон трассы по 10 человек дозорных. Несколько часов не было никакого движения, к вечеру командир эскадрона поручил ему, как связному, идти в северную сторону и снять дозор для возвращения обратно в часть. Только он вошел в крайний дом, где располагался дозор, как солдаты увидели небольшую двигающуюся колонну немцев, идущую в их сторону. Было решено подпустить на самое близкое расстояние и открыть по колонне огонь. Немцы не ожидали здесь неприятеля, оружие было не наготове. Выделялся офицер колонне, было решено не стрелять, а взять его живым, в качестве "языка". Подпустив немцев на самое близкое расстояние, они дружно открыли огонь. Такого внезапного огня немцы не ожидали и поэтому вся группа, кроме офицера , около 30 человек - была уничтожена. Офицер был взят в плен. После этого они быстро снялись и двинулись в сторону расположения эскадрона. Был снят и второй дозор с южной стороны. У пленного офицера они узнали, что западнее их в поселке должна быть воинская часть около батальона Власовцев. В их планы вступать в бой имея "языка" не входило, они выступили в обратную сторону в свою часть. Пройдя полпути, задний дозор сообщил, что за ними движутся Власовцы, слышна русская речь. Командир эскадрона спросил : "Кто останется задержать Власовцев с ручным пулеметом?" Согласились два солдата: пулеметчик и его помощник, остаться для задержания противника, выбрав удобную позицию для этого. Они пошли в сторону своей части. Через минут 15 они услышали сзади пулеметную стрельбу, длившуюся около 10 минут. Потом стрельба прекратилась. Они благополучно вернулись в свое расположение, хотя благополучным это назвать нельзя, т.к. потеряли двух солдат. Их убили. За эту операцию "разведку с боем" он был награжден медалью "За отвагу".
Ещё ему запомнился отчетливо день наступления на Берлин. Это было 16 апреля. Их кавалерийская дивизия находилась на окраине леса и ждала приказа наступления после сильной артиллерийской подготовки и прорыва обороны. Их дивизия должна войти в этот прорыв и уничтожать отступающих немцев по мере складывающейся обстановки. Было очень тихо, небольшой снежок прикрывал землю. Солдаты лежали на сосновых ветках, но спать не хотелось, все понимали, что это последнее сражение за Берлин, и что немцы будут отчаянно сопротивляться, т.к они уже на своей территории, а говорят "дома и стены помогают". Они знали, что в 4 часа утра начнется сильная артиллерийская подготовка, а перед ней засветятся тысячи электрических фар, направленных в сторону немецкой обороны для устрашения и поднятия паники. И вот 4 часа. Засветились яркие фары, а затем началась артиллерийская канонада. За прошедшие почти 2 года войны такого шквала огня они не испытывали. Лошади, уже привыкшие к стрельбе, дрожали. Такого состояния их еще не было. Волнение было очень сильное и оно передавалось солдатам. После получасовой подготовки и после входа в прорыв танков, была дана команда их части двигаться вперед. Земля сплошь была в воронках, в окопах много лежачих немцев. Несколько рядом окопов и везде убитые немцы и искореженная техника. Зрелище не из приятных. Потом танки настигли по трассе отступающих немцев, но все они были неживые. Немцы не ожидали столь быстрого продвижения в начале танков, а потом кавалерии. Чем дальше они продвигались вперед, тем яростнее сопротивлялись немцы. Им все чаще приходилось слезать с лошадей, отдавать их коноводам, а самим действовать как пехота. Берлин становился всё ближе и ближе. Ко 2 мая, преодолевая отчаянное сопротивление немцев, они подошли к пригороду Берлина. 2 мая командование получило задание взять определенный сектор Берлина. 3 мая их полк задание выполнил, была взята та часть Берлина, которую необходимо было взять. Потери полка были значительные. Каждый солдат понимал что это последний бой в этой войне и каждому хотелось остаться живым и ощутить этот вкус победы. Для них 3 мая был концом войны. Остальную часть Берлина штурмовали другие армейские части - это танковые и штурмовые части пехоты.
8 мая Берлин был взят, а 9 мая был окончательно объявлен День Победы. Их полку было поручено проехать по брусчатке Берлина вместе с другими кавалерийскими частями. И неслучайно. Была сложена песня: "Едут едут по Берлину наши казаки". За взятие Берлина мой дед был награжден орденом Красная Звезда. Такими наградами обычно награждали офицеров. И ему, рядовому солдату, было очень приятно получать такую награду. Такую, какую получил его военрук техникума и которому он очень завидовал. Через несколько дней 7 кавалерийский корпус, куда входил наш 158 кавалерийский полк, был направлен своим ходом на Родину до станции Брест. Они проезжали через все крупные города Германии, Польши, в том числе и через Варшаву, и, конечно, зачастую с песнями. И его роль запевалы часто использовалась под полковую музыку. Аплодисментами провожали их люди с цветами. "Еще больше ощущение радости охватывало нас, понимая, что мы действительно прекрасно выполнили свой гражданский долг не только перед народами нашей страны, но и перед народами европейских стран!"
